Наступил 1933 год, власть захватил Гитлер, и до­вольно быстро обстановка в Германии стала злове­ще меняться. Однако менялась она прежде всего для самих немцев.  Наверное, Тимофеевы пока еще ничего особенного не замечали. Бух был в стороне от событий, политикой Зубр не интересовался, а главное — ни его самого, ни его работ все проис­ходящее ничем практически не коснулось. Он был советским гражданином и чувствовал себя независи­мо и непричастно.

«Летом мы вместе поехали в отпуск на Балтику, в Померанию, — вспоминает Олег Цингер. — Там мы сняли большой крестьянский дом с соломенной кры­шей. В одной половине поселились Тимофеевы, в другой — я с женой и малышом. Колюша вставал рано. Загорелый до черноты, в трусиках, с палкой, с детективным романом под мышкой, он отправлялся каждый день лежать голым в дюны. Сопровождать его было не принято. Иногда Колюша готовил для всех суп, кидал в огромную кастрюлю бобы, фасоль, морковку, кусочек мяса, томаты, все, что было в до­ме. Кастрюля заворачивалась в одеяло до самого вечера. Вечером он сам развертывал одеяло, разли­вал суп, все это молча, потом все с глубоким вздо­хом говорили: «Гениально!»

Иногда мы ^вместе «учиняли шпацир», как выра­жался Колюша. В один такой шпацир мы наткнулись на берегу моря на труп дельфина. Я захотел полу­чить дельфиний череп. У нас был .дорожный нож, и Колюша, присев на корточки, объявил: «Ну, вспомя­нем анатомию» — и действительно очень ловко отде­лил от туловища голову дельфина. Потом мы ее вы­варили, и я получил чудесный дельфиний череп».

Немецкая интеллигенция далеко не сразу сумела понять бесчеловечную суть фашизма. Тимофеевы — тем более. Их куда больше беспокоили вести из Союза. С 1929 года там начались неприятности для биологов. Была разгромлена лаборатория Сергея Сергеевича Четверикова, сам он был выслан в Сверд­ловск. Передавали, что в вину ему, в частности, ста­вили Дрозсоор. Участились нападки на Н. К. Коль­цова. Нападали прежде всего философы, да и свои же биологи, подводя, разумеется, под критику идео­логическую базу. Семашко был отстранен и послан на кафедру санитарной гигиены в МГУ. Кроме био­логов доставалось и физикам, особенно теоретикам, которых винили в том, что они занимаются неизвест­но чем, не помогают народному хозяйству.

В советских газетах и журналах сообщали, что известные, заслуженные, профессора поддались бур­жуазным влияниям, не тому учат молодежь, препо­дают оторвано от практики. Ученики отрекались от. них. Передавали, что племянник энтомолога М. Н. Римского-Корсакова заявил, что с такого-то числа он не считает себя больше его племянником. Сперва громил Деборин,, потом громили Деборина. Изничтожали, доведя до тюрьмы. Дискуссии закан­чивались увольнениями. В письмах друзей из Москвы обо всем этом говорилось глухо, намеками. Появля­лись проработочные статьи, фельетоны в газетах. Месяц за месяцем проработки ужесточались. Нача­лись аресты. Разоблачали — слова-то какие появи­лись! — механицистов, морганистов. Отозвали из Буха биолога Слепкова, в Москве его арестовали, обвинили в шпионаже.

Приходили журналы с материалами дискуссий,  там красовались бредовые выступления Президента и  прочих. Печатали покаянные письма авторитетных  ученых... Творилось черт знает что, и все это зловеще нарастало.

Примерно   в это   время   Колюша   стал получать  предложения  вернуться — то  в   Белую  Церковь  возглавить  Институт  генетики  сахарной  свеклы, то в  Пушкин   под  Ленинградом.     Он   сообщал обо всех  предложениях своему учителю Кольцову, спрашивал  совета.  Тот через друзей — шведа  Кюна, физиолога  (растений  Макса  Хартмана — отвечал:   неужели вам » не известно, что у нас делается? Сидите там и  работайте. Командировка у вас на неопределенное время Что вам неймется?

В другой раз он предупредил еще яснее: по приезду вы наверняка с вашим характером вляпаетесь в какую-нибудь скандальную историю и угодите на Север.  И  всем  вашим  друзьям достанется.

Существует легенда: когда Н. К. Кольцов будучи  в последней своей заграничной командировке встретился с Тимофеевым и посоветовал ему тсо же самое — наберитесь терпения, пока страсти не улягутся, не суйтесь под горячую руку, — то Колюша очень сетовал на то, что охота домой, в Москву, к  тому же там зимние вещи остались, а здесь денег  нет купить. На это Кольцов снял с себя шубу и  дал ему.

Сам я от Зубра ничего подобного не слхал, думаю, что это одна из сказок, какие о нем сочинялись.  Разные люди повторяли  мне эту историю в разных  вариантах — шуба  была   лисья,    воротник, конечно,    в бобровый,  старорежимная  шуба, хорьковая... да, самая невероятная, многое говорит   внимательной  душе. «Хорошая история необязательно должна быть  истинной,    достаточно     правдоподобия, — повторял Зубр слова Нильса Бора. — Нужно ли слишком строго следовать за фактами?»

Официально он имел право оставаться заграницей. По-прежнему он считался в командировке  вместе со своей семьей, у них были советские паспорта. Институт числился германо-советским. Он moi переждать.

В 1935 году пришло известие, что президентом ВАСХНИЛ вместо Н. И. Вавилова назначили неведомого Зубру А. И. Муралова (замнаркома земледелия)  спустя два года, в 1937-м, его расстреляли как врага народа).

И до этого происходили наскоки на Н. И. Вавилова, после  же снятия  гонения на  него усилились. 

Об авторе Зубр - Глава первая Зубр - Глава вторая Зубр - Глава третья Зубр - Глава четвертая, Зубр - Глава пятая Зубр - Глава шестая  Зубр - Глава седьмая Зубр - Глава восьмая Зубр - Глава девятая Зубр - Глава десятая Зубр - Глава одиннадцатая Зубр - Глава двенадцатая Зубр - Глава тринадцатая Зубр - Глава четырнадцатая, Зубр - Глава пятнадцатая, Зубр - Глава шестнадцатая Зубр - Глава семнадцатая Зубр - Глава восемнадцатая Зубр - Глава девятнадцатая Зубр - Глава двадцатая Зубр - Глава двадцать первая Зубр - Глава двадцать вторая Зубр - Глава двадцать третья Зубр - Глава двадцать четвертая Зубр - Глава двадцать пятая Зубр - Глава двадцать шестая Зубр - Глава двадцать седьмая Зубр - Глава двадцать восьмая Зубр - Глава двадцать девятая Зубр - Глава тридцатая Зубр - Глава тридцать первая Зубр Глава тридцать вторая Зубр - Глава тридцать третья Зубр - Глава тридцать четвертая Зубр - Глава тридцать пятая Зубр - Глава тридцать шестая Зубр - Глава тридцать седьмая (начало) Зубр - Глава тридцать седьмая (продолжение) Зубр - Глава тридцать восьмая Зубр - Глава тридцать девятая Зубр - Глава сороковая Зубр - Глава сорок первая Зубр - Глава сорок вторая Зубр - Глава сорок третья Зубр - Глава сорок четвертая  Зубр - Глава сорок пятая Зубр - Глава сорок шестая Зубр - Глава сорок седьмая  Зубр - Глава сорок восьмая Зубр - Глава сорок девятая